Рейдер - Страница 41

Кошкин тихо зверел, но сделать ничего не мог. Дисциплина, конечно, на корабле была железная, но невозможно слишком долго мариновать людей в консервной банке — они со скуки могут такого натворить… Поэтому, когда в машинном отделении был обнаружен самогонный аппарат, он не взбеленился, как неминуемо случилось бы в обычное время, а даже вздохнул с облегчением — если люди нашли отдушину в том, чтобы выпить по чуть-чуть (а много этот аппарат не произведет при всем желании), то это еще далеко не самое страшное. Наверное, куда больше его взволновала бы информация о том, что таких аппаратов два, причем один из них, поменьше, ему сдали вполне намеренно, чтобы успокоился, а второй, побольше, исправно функционирует. Причем функционирует не где-нибудь, а в лазарете крейсера, в котором приборов столько… Словом, найти среди них что-либо человеку, не слишком сведущему в современной медицине, практически невозможно.

И, пока капитан, командир экспедиции и без пяти минут адмирал радикально, с помощью подвернувшейся под руку тяжелой железяки, демонтировал самогонный аппарат в машинном и прятал найденный самогон в свой личный сейф (неплохой крепости, отлично очищен, вдруг пригодится?), в лазарете его верные сподвижники чокались мензурками и пили вполне приличный продукт. А что? Восемьдесят градусов, двойная перегонка, очищен марганцовкой, благо ничто лучше нее не выгоняет сивушные масла.

А во главе стола сидел творец аппарата, капитан второго ранга Айнштейн. Была у него маленькая слабость — любил он мастерить из любых подвернувшихся под руку железок что-нибудь полезное. Вот и скрутил на радость поголовно лежащей вместе с ним собственной команде. Ну и с врачами поделились, и с местными… Словом, пьяных не было, но подшофе ходили все.

Но всему на свете приходит конец — пришел конец и ожиданию. Рано утром по корабельному времени (совпадает с Московским, ибо в космосе все понятия относительны) на орбиту вышли «Диана» с «Палладой». Зрелище, которое предстало глазам их экипажей, нельзя было назвать аппетитным — груда металлолома, в которую превратился «Витязь» и изрядно потрепанный «Кронштадт» висели, связанные наскоро установленными буксировочными балками и гофрированной трубой переходника. Бронированные борта кораблей были обожжены до полной неузнаваемости, но иллюминаторы бодро светились, а причальные команды уже разворачивали швартовочные блоки.

Экипажи вновь прибывших крейсеров тоже без дела сидеть не хотели — долгий и нудный поход морально выматывает ничуть не меньше, чем сидение без дела. Так что отдыхали, знакомились с обстановкой и готовили оборудование не больше суток, а потом приступили к поиску. Впрочем, все отдавали себе отчет в том, что поиск будет долгим, трудным, а шансы на успех — небольшими.

По первоначальному плану предполагалось, что корабли расположатся над планетой классическим строем «пирамида», который позволит силами четырех кораблей, используя их мощную аппаратуру, отсканировать поверхность быстро и детально. Однако жизнь внесла коррективы — для пирамиды как раз и требуется четыре корабля, от двух из которых толку сейчас не было. И послать запрос в штаб, чтобы прислали еще пару крейсеров, было невозможно — самым быстрым средством связи с параллельным миром является корабль. Можно, конечно, использовать самоходные капсулы, доставляющие послание в автоматическом режиме, но это — только в пределах освоенных миров, ибо капсула выдержит один, ну два прыжка, на большее не хватит топлива. Ходили, правда, слухи, что где-то далеко, в недрах секретных лабораторий и НИИ разрабатываются и даже проходят испытания системы, позволяющие пробивать каналы между пространствами и обеспечивать устойчивую связь. Однако, так как слухи такие ходили уже давно, а станций-ретрансляторов никто в глаза не видел, здравомыслящие люди относились к этим слухам скептически, если не сказать со смехом. Да и то, если даже узнают в штабе — помогут они разве? А вот хрен вам, скажут: обходитесь, чем есть. Начальников ведь тоже понять можно, им свою задницу прикрывать надо. Поэтому действительно обходиться стали, чем есть — а были спутники-разведчики, которых на вновь прибывших кораблях имелось в достатке. Вот только возможности аппаратуры спутников несравнимо ниже, чем установленной на кораблях, а значит, и разведка с последующим анализом фото— радио— гравии— и прочей метрии может затянуться надолго. И это еще при условии, что «Орел» приземлился (или, может, упал) на континенте, а не рухнул в океан. В последнем случае возможность его обнаружения относилась уже к разряду ненаучной фантастики.

Впрочем, спутники показали себя вполне достойно — меньше чем за неделю они произвели полную съемку поверхности планеты во всех диапазонах. Дальше дело было за аналитиками, в качестве которых выступали штурманы и особисты крейсеров — они как-то больше других подходили для этой роли. Анализ информации шел медленно — никакой компьютер не заменит человека, поэтому и доверяют ему только первичную обработку, а дальше — ручками, ручками. Ну, еще глазами и, естественно, мозгами.

Впрочем, справились за три дня, ко всеобщему удивлению, не нашли американских драккаров (то ли замаскировались, гады, то ли вообще до планеты не добрались), зато отбили аж пять подозрительных мест, после чего «Диана» вошла в атмосферу и принялась визуально исследовать сомнительные места. «Паллада» прикрывала отважных исследователей с орбиты, хотя, на первый взгляд, здесь ничто не могла угрожать кораблям. Командир «Паллады», капитан третьего ранга Гиреев по прозвищу Носорог (что делать — дед Гиреева был выходцем откуда-то с Кавказа и, хотя внук на языке предков не связал бы и двух слов, внешность имел вполне соответствующую), настаивал на разведке двумя крейсерами, что сильно ускорило бы процесс, но Кошкин вполне резонно заметил, что спешить им так и так некуда, а сюрпризы бывают разные, в том числе и довольно поганые. Носорог, унаследовав от предков, помимо внешности, и их легендарную вспыльчивость, уже не раз портившую ему карьеру (что поделать, это в Африке носороги могут не обращать внимания на авторитеты, с их массой это позволительно, а вот в человеческом мире подобная вольность процветанию как-то не способствует), в сердцах наговорил Кошкину много и всякого, однако Кошкин пропустил это мимо ушей — Гиреева он знал давно и привык к его выходкам. Просто выставил его из рубки с приказом остыть, а потом вернуться за подробными инструкциями. Гиреев, в душе понимая правоту командира, остыл и вполне грамотно обеспечивал прикрытие, только ворчал на весь эфир.